Прощание с трубой

На Урале почти три десятка городов, имеющих одно-два градообразующих предприятия и полностью от него зависящих. О перспективах уральских моногородов "Эксперт" беседует с профессором географического факультета МГУ, экспертом по проблемам регионального развития и социальной политики Натальей Зубаревич

Наталья Зубаревич

Фото: Андрей Порубов

- Каково сейчас вообще отношение крупного бизнеса к городам, где находятся его активы?

- Есть две позиции. Первая - "я плачу налоги, и государство их расходует, как считает нужным". Это подход рациональный, его исповедует новый, современный бизнес, тот же концерн "Калина" Тимура Горяева.

Вторая позиция у тех, кто унаследовал советские активы вместе с пришитыми к ним социальными объектами. Это как раз Урал, место концентрации монопрофильных городов и компаний: УГМК, "Евраз", "Ренова" и прочее. Некоторые, как "Ренова", сохраняли старый менеджмент и прежнюю систему социальных отношений. Некоторые, как УГМК, стремились сбросить часть социальных объектов, но им не дали это сделать региональные власти. Поликлиники, детские сады, клубы, дворцы культуры - это сбрасывалось в первую очередь. Но через какое-то время часть компаний стала собирать это обратно, потому что поняли, что чем платить за лечение работника муниципальной клинике, проще отрабатывать этот вопрос в рамках корпорации. Она оптимизирует все быстрее, там считают деньги.

- Заинтересованность компаний в поддержании социальной инфраструктуры и удержании занятых понятна. Однако они, как правило, равнодушно относятся к внешним для себя проблемам городов, где живут эти занятые. Получается такой островок корпоративного благополучия.

- Дороги и ЖКХ - вот области, куда бизнес пойдет в последнюю очередь. Бизнес вообще рационален: ему интересно воспроизводство рабочей силы и ее хорошее состояние. Он идет в образовательные проекты для замещения рабочей силы, в общее и профессиональное образование. Вкладывается в досуг, игровые площадки, дворцы спорта - это некая борьба с пьянством и наркоманией, если хотите. В качестве социальных акций идет поддержка больных детей, инвалидов, пенсионеров - это социальное позиционирование, создание позитивного образа компании в глазах людей.

- С подачи региональных властей?

- Россель давно и успешно играет роль арбитра, защищающего интересы как компаний, так и моногородов. Он публично показывает, что заставляет бизнес что-то делать.

- В Свердловской области есть устойчивые социумы, завязанные на предприятие, которые коррелируют именно с ним все проблемы и достижения.

- Такой стереотип, синдром "своего" директора, там актуален чрезвычайно. Это города с консервативным, мало мобильным населением, которые требуют большего уровня патернализма. В этом их отличие от моногородов Западной Сибири.

- Если подобные сообщества столь патерналистски настроены, то для руководства предприятий это позитивный фактор - люди испытывают меньшее желание куда-то уехать.

- Но эти города быстро стареют - молодежь уезжает все равно. Нынешнее поколение в цех горячей прокатки не рвется. Тем более что в Екатеринбурге много вакансий в секторе услуг. Не исключаю, что персонал, способный работать на современном оборудовании, будет туда завозиться за очень хорошие деньги.

- А бизнес заинтересован в работе с кадрами на перспективу, если речь идет о старых активах с почти отработанными сырьевыми ресурсами?

- На старых активах бизнес будет зависеть от конъюнктуры. При росте цен будет вкладывать деньги, приплачивать занятым. Ухудшится конъюнктура - сократят, насколько возможно, персонал, отправят на пенсию тех, кого уже давно пора отправить. При той экспансии наших компаний в страны третьего мира я уверена, что перспективы развития городов Урала, связанные с их предприятиями, ограничиваются двадцатью-тридцатью годами в лучшем случае. Особенно в городах, где сидят небольшие медеплавильные заводы. Особенно рядом с Екатеринбургом. Там свертывание этих производств пойдет еще быстрее, на него будет работать несколько факторов: большая конкуренция за трудовые ресурсы, растущая конкуренция за территорию, низкая конкурентоспособность, потому что старое оборудование.

За проходной

- Если вернуться к пригородам, то не возникнет ли там конфликт интересов между местными и теми, кто работает и по сути все свое время проводит в Екатеринбурге?

- Да, я наблюдала такую картину в городе Гагарине, где треть населения работает в Москве. Но все они имеют детей на этой территории и стариков лечат здесь. Интерес к своей городской среде у них есть. А будет и другой тренд - когда екатеринбуржцы начнут все больше растекаться из своей агломерации, строить и покупать жилье в пригородах. Учитывая направленность на малоэтажное строительство, это будет идти быстро.

- Если пригороды превращаются в спальные районы, то интерес жителей к проблемам городской среды резко падает.

- Не соглашусь. Есть механизмы создания сообществ - если у вас там дети, старики, какие-то иные интересы. Завод не единственное место объединения людей, есть множество других. А что, пригороды американских городов, где все утром уезжают в большой город? Там дух сообщества формируется местом проведения сна и выходных. Для этого нужны ресурсы, люди и желание.

- У Свердловской области вроде бы есть и люди, и ресурсы, и желание, но роль предприятий в жизни даже пригородных городов огромна.

- В уральской индустриальной среде переход к постиндустриальному обществу будет идти намного труднее, потому что есть корпоративность, традиция единения под трубой, когда есть начальник, который решает все проблемы и говорит: завтра субботник и чтоб все вышли. Это проблема перехода от урбанизации индустриальной к постиндустриальной. Пусть через маргинализацию и еще черт знает что, но от формата единения людей под трубой мы отойдем и перейдем к формату единения через социальные контакты, через сожительство. Всегда есть люди, которым небезразлично состояние города, хотя бы потому, что у них здесь растут дети.

- Если не индустриальный начальник должен решать проблемы, то местные власти. А они зависимы от этого индустриального начальника.

- Муниципальную власть жители должны реально избирать, и она должна чего-то хотеть, а не только осваивать отпущенные средства. Голоса не должны покупаться килограммом гречки и литром растительного масла, завернутыми в пакет с символикой предприятия, как это сейчас происходит в моногородах.

Мягкая посадка

- А если развод с крупным бизнесом будет непростым, начнется депрессия?

- Через десять лет мы столкнемся с тем, что бизнес начнет уходить из городов, когда-то его кормивших. Через двадцать лет это гарантированно будет на Урале, через пятьдесят - в Западной Сибири. А скорее всего, еще быстрее. Региональные власти будут максимально тормозить этот процесс, потому что привыкли работать с крупным бизнесом. Но Свердловская область не виновата в том, что у нее двадцать пять монопрофильных городов, эти проблемы должна решать федеральная власть - путем смягчения последствий, институционального оформления, например, через статус депрессивных городов. Но не так, как в 90−е, когда был такой законопроект и это выглядело как бантик на теле дохлого слона, потому что денег все равно не было.

- А как?

- Повышать мобильность тех, кто хочет уехать, социально защищать оставшихся, реновировать территорию под новые виды бизнеса, хотя для ряда городов, того же Североуральска, это вряд ли возможно, там замучаешься реновировать. К тому же это ничего не гарантирует - какой клиент придет на "блюдечко с голубой каемочкой" и придет ли вообще, никто не знает.

- Региональные и муниципальные власти из этого процесса оказываются вообще выключены. Неужели нужно возвращаться к старой модели, когда все решается в центре?

- Региональная власть должна служить лоббистом смягчающих механизмов. Кризис будет не сейчас, а через поколение - десять-пятнадцать лет. Но при нынешней конъюнктуре принять какие-то меры заранее вполне возможно. Базовые принципы должно определять государство, а как раскручивать программу на региональном уровне, должны решать местные власти, они знают, где какая ситуация, какое географическое положение, какое состояние человеческого капитала. Вот где должна быть их компетенция, менеджмент территории, если хотите. Если ты сумел смягчить последствия - остаешься на следующий срок или уходишь на повышение.

Этажом выше

- Есть мнение, что многие российские областные центры - промежуточные пункты на пути мигрантов из периферии в Москву и затем за рубеж. Если это так, то промышленные моногорода попадают на самое дно этой иерархии и необратимо теряют людские ресурсы.

- Действительно, исследования показывают, что базовым центром миграции выступают областные столицы, потому что барьеры переезда ниже и изменение уровня жизни очень существенное. Пошаговое преодоление центропериферийных барьеров - наиболее рациональный путь, и поэтому человек из Верхней Салды поедет сначала в Екатеринбург, а не в Москву.

- Вообще-то хотелось бы, чтобы в Екатеринбурге население задерживалось подольше.

- Для этого городу надо быстрее развиваться. Я сравниваю его с Пермью, которую тоже знаю неплохо. Процент выезжающих оттуда в Москву существенно выше, чем в Екатеринбурге, потому что возможностей для качественной занятости в Екатеринбурге больше. Чем быстрее будут развиваться сфера услуг и концентрироваться инвестиции бизнеса, тем больше у людей будет стимулов остаться в городе, а вертикальная мобильность не будет вымывать критическое количество населения. И роль статусных проектов тут тоже немаловажна, какими бы спорными они ни были с архитектурной и какой-то еще точки зрения. Они создают ауру динамично растущего места, и люди это чувствуют: "мы растем, мы развиваемся".

- Те инвестиции, о которых вы говорите, это инвестиции частных компаний, задача которых, особенно федеральных, максимально быстро вернуть вложенные деньги.

- А в Чикаго было как-то иначе? Когда западные страны пришли к значимости городской среды, стратегии развития, необходимости координировать деятельность бизнеса? Мы семимильными шагами идем в этом направлении, но почему-то обращаемся к советскому опыту градостроительных планов. Однако советский опыт нам не поможет, мы придем к этому через земельные конфликты, хаотическую застройку, транспортные проблемы и прочий дурдом.

- Не окажется ли так, что состояние городской среды будет лучше у тех, кто начал позже и имеет возможность не повторять чужие ошибки?

- Мне кажется, что в России не получается учитывать опыт чужих ошибок. Пока воспроизводится то, что есть в Москве. То, что Екатеринбург рано или поздно столкнется со всеми нынешними проблемами Москвы, - к гадалке не ходи. И остальные города последуют за ним.

- Рано или поздно они его все равно догонят по уровню развития, и ему придется с ними конкурировать уже на уровне страны.

- В этой пока еще слабой конкуренции за инвестиции и людей он и сейчас выигрывает. Пермь проигрывает, Казань не в состоянии тягаться по статусу и имеет "отягчающие обстоятельства", Самара легла, в Новосибирске дефицит ресурсов, Нижний только поднимается, в Ростове большая доля экономики в тени. У Екатеринбурга сейчас есть преимущество, которого нет ни у кого, - концентрация бизнеса, который работает с властью и частично направляется ею. Кроме того, немалая часть денег, которые там зарабатываются, остается на этой территории. Мы видим опережающее развитие Екатеринбурга как сервисного центра. При всех издержках это очень здорово. Это переформатирование духа индустриального города, уникальный в своем роде пример. Пока я не вижу у него конкурентов на ближайшие пять лет.

- Это если говорить о стандартном развитии экономики, а дальше, если перейти на следующий уровень, когда дистанция между субцентрами будет минимальной?

- Начнется конкуренция по другим параметрам. Фактор благоприятных условий жизни, местоположения, качества среды, экономического расстояния. Через пять-семь лет резко вперед выйдут южные города. У них хорошее местоположение, концентрация людей, дешевизна всего, качество среды, ресурсы туда привносятся извне. Екатеринбург будет иметь конкурентов в лице Ростова и Краснодара.