Тяжелый раунд 2

Кризисное падение промышленного производства в декабре притормозилось. Тем не менее дно рецессии пока еще вряд ли нащупано. Зато ажиотаж на валютном рынке в связи с завершением "плановой" девальвации рубля должен пойти на убыль

Рисунок: Игорь Шапошников

В прошлую пятницу Росстат обнародовал данные о промышленном производстве в декабре и по итогам 2008 года в целом. Общегодовая оценка хотя и демонстрирует трехкратное замедление темпов роста, но все же она положительная - промышленный выпуск в истекшем году подрос на 2,1% (против 6,3% в 2007 году). А вот декабрьская цифра, как и следовало ожидать, глубоко отрицательная. Росстат дает оценку снижения 10,3% к декабрю 2007 года.

Более скрупулезный анализ, связанный с сезонной и календарной корректировкой данных, свидетельствует, что темп падения производства в декабре снизился до -3,4% к предыдущему месяцу. В ноябре аналогичный показатель был -7,1%, и, стало быть, темпы падения производства затормозились примерно вдвое.

Является ли это признаком торможения идущего вот уже четыре месяца спада в промышленности и того, что дно нынешнего кризиса в производстве если пока еще и не достигнуто, то будет нащупано вот-вот. Однозначно судить об этом пока рано.

В качестве ориентира текущего состояния делового цикла можно использовать индекс промышленного оптимизма (ИПО), который на основе данных опроса промышленных предприятий подсчитывают в лаборатории конъюнктурных опросов ИЭПП под руководством Сергея Цухло. Сам этот индекс представляет собой среднее арифметическое балансов (разностей ответов в процентах) на четыре вопроса ежемесячной конъюнктурной анкеты: 1) фактическое изменение спроса; 2) оценка спроса; 3) оценка запасов готовой продукции, в том числе их соотношение с нормальными; 4) планы изменения выпуска. По январским значениям этого индекса мы видим, что после четырехмесячного резкого снижения он впервые пошел вверх, хотя и остается пока на глубоко отрицательном уровне.

Если интерпретировать динамику ИПО как разворот именно в объемах производства, а не в темпах его изменения (а регрессионный анализ показывает, что скорее всего это именно так), то, возможно, в январе мы увидим даже некоторый прирост объемов выпуска. И, таким образом, может возникнуть ощущение, что дно кризисного сжатия производства уже пройдено в декабре. Как бы то ни было, такого провального снижения, как в октябре-ноябре прошлого года, в январе скорее всего уже не будет.

Возможно, признаки январского оживления есть не что иное, как проявление отложенного спроса: в ноябре-декабре многие заказчики тормозили закупки в ожидании снижения цен, и действительно в последние месяцы года мы видели сильную дефляцию в ценах производителей. Но сегодня, возможно, уже возобновились инфляционные ожидания как результат девальвации рубля. Соответственно возобновились и закупки. Но это давно запланированные заказы. На дальнейшей динамике спроса скажется провал в инвестициях, и спад в промышленности еще может усилиться.

Не настраивает на оптимистический лад и состояние кредитного рынка. О том, что сжатие кредита является основным механизмом трансмиссии финансового кризиса в реальный сектор, говорят различные данные. Например, то, что график промышленного производства в последние два года неплохо "бьется" с динамикой вывоза капитала. Можно видеть, что первые два удара финансового кризиса - август 2007−го и январь-февраль 2008 года - тоже приводили к торможению промышленного производства, просто тогда на этом еще не акцентировали внимание.

Правда, тут может вызывать некоторые вопросы скорость трансмиссии: в развитых странах кризис пришел в реальный сектор через год после финансового кризиса, если судить по сокращениям сотрудников, которые производят ведущие корпорации мира. Если исходить из этого, то, скорее всего, в России дно падения реального сектора должно прийтись на начало осени нынешнего года. Однако не стоит забывать, что наш кризис, равно как и предыдущий бум, целиком импортирован с Запада и распространяется он много быстрее, чем там.

О сильнейшем влиянии сжатия кредита на производство говорит анализ данных о доступности кредитов по результатам опросов все той же лаборатории Сергея Цухло. В январе, судя по этим опросам, доступность кредитов для промышленных предприятий чуть-чуть улучшилась, во всяком случае, перестала снижаться. Но это, видимо, результат достаточно мощных бюджетных вливаний, произведенных в конце года.

Что же касается оттока капитала, иными словами - вымывания ресурсов кредитования из банковской сферы, то он в первые недели января шел с удвоенной силой - порядка 18 млрд долларов за одну только первую рабочую неделю.

Быстрый отскок сомнителен

Комментируя обнародованный на прошлой неделе новый вариант макропрогноза Минэкономики, на основе которого, по-видимому , будет секвестроваться бюджет 2009 года, большинство аналитиков сходятся в том, что динамика по итогам наступившего года окажется отрицательной - как по промпроизводству (прогноз МЭР - -5,7%), так и по ВВП (-0,2%). Однако наши расчеты показывают, что все эти оценки по-прежнему слишком оптимистичны. Ведь просто при сохранении декабрьских объемов производства, без дальнейшего их падения, промышленность в нынешнем году упала бы на 10% по отношению к 2008 году. А для того, чтобы выйти на мэровские -5,7% за год, нужен среднемесячный прирост на 0,74% (или 9,3% в годовом исчислении) - это довольно шустрый восстановительный рост). Реально ли это?

В 1999-2000 годах, конечно, мы видели темпы и повыше. Но там и старт был намного более низким, были резервные мощности, появился неплохой экспортный спрос на продукцию металлургии (а Европа как раз в массовом порядке закрывала эти производства как грязные и малорентабельные). И, главное, девальвация и последовавшая потом сильная инфляция резко сократили реальную зарплату. Колоссальный рост рентабельности и внутренних накоплений в производственном секторе позволил тогда промышленному росту стартовать даже без кредита, который, по сути дела, до 2001 года топтался на месте, вблизи нулевых отметок. А потом, когда издержки все же выросли, собственные накопления заместил кредит - практически безграничный и бесплатный. В результате экономика перегрелась намного быстрее, чем успела модернизироваться и адаптироваться к мирохозяйственным тенденциям.

Сейчас ничего этого нет. Инфляция 8% годовых (это цифра очищенного от сезонности тренда роста индекса потребительских цен в декабре) - явно недостаточное лекарство для приведения зарплаты в соответствие с новой ценой на нефть: чтобы начался рост, реальная зарплата должна упасть вдвое. Все же издержки, понесенные в ходе кризиса, пока не таковы, чтобы общество было готово к сильной корректирующей инфляции, которая, подобно поливальной машине, смыла бы весь груз, накопленный в предыдущее десятилетие: непомерно задранные зарплаты, задолженности по кредитам, привычку к "ограниченной финансовой ответственности", когда любой провал можно замаскировать, привлекая новые деньги, раздутые бюджетные обязательства.

Совсем не очевидно, что отечественная индустрия быстро отреагирует на нынешнюю девальвацию импортзамещением. Если посмотреть на то, что падает в импорте, - это прежде всего иномарки, механическое и электротехническое оборудование, полимеры, медикаменты, вина и иной качественный алкоголь. Своего такого производства у нас либо просто нет, либо оно, как производство легковых автомобилей, уже работает на пределе возможного, да и говорить о полноценном замещении тут могут разве что профессиональные оптимисты.

Что касается прогноза ВВП, то, пока нет достоверных данных, насколько именно он упал в конце прошлого года, трудно судить, сколь реалистична нарисованная МЭРом цифра. Единственное, что можно заметить, - главными двигателями ВВП в последние годы были строительство и торговля, и одно это уже настраивает на пессимистичный лад в отношении динамики ВВП. По жилищному строительству мы видели стабилизацию объемов ввода жилья уже с середины 2007 года. Но вводы - это достройка уже начатых объектов, а что касается закладки новых домов (такой статистики, под микроскопом изучаемой в США и Европе, у нас нет вообще, и непонятно, в чем проблема, чтобы ее собирать), то наверняка там все еще менее радужно. В то же время мы видим, что сокращение объемов строительства с учетом падения спроса в сопряженных секторах передается на элементы ВВП - на занятость и прибыль - в пропорции примерно 1:6; на налоги, пропорциональные производству (НДС, акцизы, НДПИ и т. п.) - 1:10. Иными словами, падение строительства на 50% приведет по полному кругу смежных отраслей к снижению ВВП на 7-8%.

Что касается торговли, то она росла вместе с потребительским спросом, который, в свою очередь, рос, опережая ВВП (в последний предкризисный период чуть ли не вдвое) за счет быстрого роста импорта. Поэтому, посмотрев на то, чего ожидает МЭР в отношении импорта, пожалуй, и в перспективах этой отрасли, а заодно и транспорта и остальной логистики можно сильно усомниться.

Подводя итог, можно отметить, что с большой вероятностью переживаемое нами сегодня - это не "кризис", в смысле "шли-упали-встали-пошли дальше", а "перестройка", возврат в исходную, "допузырную" точку 2001-2002 годов, с которой и предстоит начинать развитие, забыв на обозримое время о доходах и уровне жизни, которые были "в пузыре".

Конец ползучей девальвации

ЦБ в минувший четверг закончил плавную девальвацию и отошел на рубеж 41 руб. к бивалютной корзине, объявив о намерении защищать его в течение по крайней мере несколько ближайших месяцев. Реально же курс рубля, вероятно, будет пока колебаться вокруг нынешних значений без четкой тенденции, причем нельзя исключить достаточно сильного движения в сторону укрепления.

Причин для смены курсовой политики, как представляется, две. С одной стороны, уже достигнутые значения курса явно достаточны для коррекции импорта, если учесть ощутимое сжатие внутреннего спроса и кредита, произошедшее в последние месяцы. Импортеры спрос на валюту сокращают, в то же время экспортная выручка, похоже, особо сильно падать в ближайшее время не должна (исключая, конечно, естественные сезонные флуктуации). Вторая причина - не стихавшее в условиях неопределенности границ возможного ослабления рубля спекулятивное давление на курс, особенно усилившееся в предновогоднюю и первую посленовогоднюю рабочую неделю.

Что может происходить с курсом после перехода к новому режиму? По сугубо интуитивным представлениям, потенциал дальнейшего ослабления рубля, после того как схлынет наблюдавшаяся на минувшей неделе налоговая чехарда и пройдет острый дефицит рублей, все же есть. Но не особо большой, и, вероятно, он так и не дойдет до установленной границы 41 руб. для корзины. Но учитывая достаточно серьезные запасы валюты, купленной "впрок", как организациями, так и физлицами, есть и серьезный потенциал укрепления рубля. Так что тем, кто не успел затовариться валютой, уже и не стоит горячиться.