Успех русской инженерной школы всегда основывался на единстве триады - образование-наука-промышленность. Сегодня Россия вновь собралась строитьинновационную экономику, поэтому стоит вспомнить опыт предшественников
Рисунок: Константин Батынков
В девятнадцатом веке критерием успеха деятельности любого профессора Института корпуса инженеров путей сообщения были проложенные им дороги, построенные мосты, шлюзы, каналы, причалы. Свидетельством авторитета русского инженера того времени, несущего персональную ответственность за реализацию сложного техническогопроекта, можно считать любимую фразу императора Николая I "Мы инженеры".
Русская инженерная школа с момента ее становления принципиально основывалась наединстветриады образование - наука - промышленность при ведущей роли ее промышленной компоненты. Именно на этих принципахболеечем через сто лет в СССР была сформирована концепция генерального конструктора сложной техническойсистемы. Важно, что со времен строительства Николаевской железной дороги и до эпохи советских атомных и ракетно-космических проектов генеральные конструкторы де-факто или де-юре подчинялись непосредственно первому лицу государства. Сегодня уже не вызывает сомнения, что только благодаря русской инженерной школе и системе инженерного образования в России стало возможносоздание железнодорожной отраслив40-80−х годах XIX века и атомной и ракетно-космической отраслей в 40-80−х годах ХХ века. Эти два технологических прорыва на длительноевремя обеспечиливхождение Россиивчисло промышленных стран-лидеров , а такжевнесли огромный вклад в построение тойтехнической среды, в которой человечество живет сегодня.
Чему мы научили американцев
Строительство Транссиба - один из самых значительных инновационных проектов России
Фото: И. Томашкевич. 1899
Основы русской инженерной школы были заложены в стенах Института корпуса инженеров путей сообщения, созданного указом императора Александра I в 1809 году. В 30-40−х годах XIX века этот институт уже сильнейший научно-технический вуз России, а уровень образования его выпускников соответствует высшему европейскому классу того времени. Лекции по математике здесь читают академики М. В. Остроградский и В. Я. Буняковский. В 1835 году М. С. Волков стал читать первый в России курс "Построение железных дорог", а уровень требований к проработке даже курсовых проектов обеспечивал возможность немедленно начинать строительство. Первое свидетельство тому - завершениерусскими инженерами-путейцами (всегочерез семь лет после первой железной дороги Стефенсона в Англии) в 1837 году железной дорогиПетербург-Царское Село. Еще через четыре года, в 1841−м, профессор П. П. Мельников завершает разработку еще более грандиозного по тем временам проекта строительства железной дороги Москва - Петербург, а в 1843 году по указу императора начинается строительство этой дороги длиной 650 верст. Одно из наиболее важных свидетельств готовности российскихинженеров к этой грандиозной стройке - издание в 1842 году "Курсастроительного искусства" в трех частях М. С. Волкова, Н. И. Липина и Н. Ф. Ястржембского. Специальным указом Николай I поручил возглавить строительство профессорам Мельникову и Крафту и подчинил их непосредственно своей особе. Из 184 мостов, построенных на Николаевской дороге, восемьотносятся к категориибольших с двумя-девятью пролетами. Мельников поручил проектирование этих мостов выпускнику Институтакорпуса путей сообщения инженеру-поручику Д. И. Журавскому, что, очевидно, свидетельствует о чрезвычайно высоком уровне подготовки выпускников, которым доверялитакие сложные проекты. При строительстве самого большогоВеребьинского моста "великий поручик" впервыеприменил разработанную им теорию раскосных фермифактическистал основоположником теории мостостроения и науки о сопротивлении материалов. В этой связиследуетотметить, что в США, по даннымстатистики, с 1878−го по 1887 год, то есть более чем через тридцать лет после работ Журавского, произошло свыше 250 аварий мостов - американские инженеры строили мосты, по-прежнему полагаясь наинтуицию, а не на расчеты.
Строительство Николаевской железнойдороги было завершено в 1851 году, то есть через восемь лет после начала работ. Всего же за сорок лет (1837-1877) с момента завершения строительства первой в России Царскосельской железной дороги российскими инженерами-путейцами было проложенооколо20 тыс. верст железныхдорог в чрезвычайно сложныхприродных условиях. Как следствие, к концу XIX века Россия располагала многотысячным корпусоминженеров мирового уровня, аккумулировавших огромный практический, научный и образовательный опытпредыдущих поколений. Авторитетотечественной системы подготовки инженеров в этотпериод был столь высок, что президент Бостонского (ныне Массачусетского) университета распространил систему подготовки инженеров Императорского высшего технического училища (ныне Московский государственный технический университет им. Н. Э. Баумана) вначале на возглавляемый им университет, а затем и надругие высшие учебные заведения Америки. Именно наличие в России системы инженерного образования, собственного инженерного корпуса, имеющего опыт научной, образовательной деятельности и реализациипроектов мирового уровня, позволило построить врекорднокороткие сроки -всего за 15 лет (1891-1905) -Транссибирскую магистраль. При этом, по выражению журналистов того времени, Транссибирскаямагистраль была построена "русскими материалами, за русские деньгии русскими руками". Строительство великой магистрали внесло громадный вклад впромышленныйподъемРоссии и инициировало создание к 1917 году десятковкрупныхпромышленныхпредприятий, производивших рельсы, паровозы и вагоны. Кроме того, это строительство имело долговременный геополитическийэффект, так как привело к интенсивному обрусениюСибири: с 1897−го по 1917 год в Сибирь переселились более десяти миллионов человек.
Журавский Дмитрий Иванович (1821−1891), русскийученый и инженер, специалист в области мостостроения и строительной механики
Накануне и после 1917 года страну покинули тысячи высокообразованных людей, в том числе около трех тысяч дипломированных инженеров, внесших впоследствии значительный вклад в развитие высокотехнологичных отраслей как в Европе, так и в США. К их числу принадлежал и профессор Института путей сообщения С. П. Тимошенко, который в 1911 году был уволен из Киевского университета по политическим мотивам, эмигрировал в Европу, а в 1922 году переехал в США. Уже в первые дни пребывания в Нью-Йорке он отметил низкий уровень технического образования, отсутствие интереса к инженерной науке, безграмотность проектов металлических конструкций городских сооружений. За достаточно короткое времяТимошенко стал одним из наиболее авторитетных специалистов Америки, объясняя это тем, что "основная подготовка в математике и основных технических предметах давала нам огромное преимущество перед американцами при решении новых нешаблонных задач". Созданные им в 30−х годах школы прикладноймеханики в Анн-Арборе , Стенфордском и Калифорнийском университетах приобрели широкую известность и воспитали целую плеяду учеников. По словамчлена Французской академии наук Поля Жермена, "русский Тимошенко научил американцев прочностным расчетам". Тем не менее, вспоминая годы Второй мировой войны, Тимошенко снова констатирует, что "война ясно показала всюотсталость Америки в деле организации инженерного образования". И только энергичныедействия правительства США, выделившего средства для расширения исследовательской деятельности и подготовки докторов в области технических наук, в последующие годы позволили исправить эту ситуацию. Уже на склоне лет ученый писал: "Обдумывая причину наших достижений в Америке, я прихожу к заключению, что немалую долю в этом деле сыграло образование, которое нам дали русские высшие инженерные школы".
Знания по плану
Циолковский Константин Эдуардович (1857−1935), русский ученый, пионер космонавтики и ракетной техники
Фото: ИТАР-ТАСС
Основные достижения русской инженерной школы, в том числе ключевая идея единства промышленности, наукии образования, были положены в основу промышленного развития России и после революции. Русская инженерная школа и после 1917 года сохранила научно-техническое и организационное единоначалие и опиралась на персональную ответственность генеральныхконструкторов, чьим объективным критерием успехадеятельности были созданные ими образцы гражданской и военной техники, а также заводы по еепроизводству. По наследству перешли и высокий престиж естественнонаучного образования, и умение привлекать достижения фундаментальной науки к решению сложных технических проблем. Эта преемственность, собственно, и позволила СССР в 40-80−х годах ХХ века совершить технологический прорыв, в результате которого были созданы атомная и ракетно-космическая отрасли, и далее на этой основе реализовать вариант плановой "экономики знаний", цель которой заключалась прежде всего в достижении мирового военного лидерства. В тот период триада "промышленность - наука -образование" действительно представляла собой единый взаимоувязанный национальныйкомплекс. Численными критериями успешного функционирования этой триады служили тактико-технические характеристики и технологические и экономические показатели (дальность, масса, точность, срок службы, технологичность и трудоемкость процесса серийного производства и т. д.) создаваемых систем вооружения, необходимых для достижения военного превосходства или паритета.
Наиболее впечатляющим свидетельством успешного функционирования триады плановой "экономики знаний" и ее научно-образовательного раздела выступают разработка и серийное производство таких высокотехнологичных, наукоемких объектов, как атомные подводные лодки, сверхзвуковые бомбардировщики, ракетно-космические системы и т. д. Более того, сохранившаяся к настоящему времени часть промышленнойкомпоненты этой триады не толькообеспечиваетвоенныйпаритет России на мировой арене, но и демонстрирует высокую эффективность в рыночных условиях. Действительно, в 2004 году доля России на мировомрынке вооружений составила 18,4% (6,4 млрд долларов), а в 2006−м достигла 21,6% (8,7 млрд долларов), чтообеспечилоРоссии второе место после США. На мировом рынке космических услуг доля России составляет 11% благодаря ракетно-космическим системам, разработанным почти полвека назад в конструкторских бюро Королева и Челомея, знаменитых "семерке" и "пятисотке".
Туполев Андрей Николаевич(1888−1972), советский авиаконструктор
Фото: ИТАР-ТАСС
Плановая "экономика знаний" основывалась на достижениях фундаментальной науки, что предопределило успешное выполнение в СССР целого ряда стратегически важных государственных проектов. К их числуотносится создание промышленности разделения изотопов - одного из наиболеесложных и важных направлений атомного проекта. Научным руководителем проекта, несущим персональную ответственность за его реализацию, а фактическии генеральным конструктором первого диффузионного завода был академик И. К. Кикоин - один из лучших представителейрусскойинженерной школы ХХ века, в котором уникально сочетались ученый-исследователь , инженер, конструктор и руководитель большогоколлектива. Всередине50−х годов Кикоин, руководя проблемой разделения изотопов, возглавил грандиозный инновационный проект, не имевшийаналогов в мировой практике, - создание завода разделения изотопов уранацентрифужным методом. Практическая реализация этого метода основывалась на ключевых идеях, одна из которых, принадлежащая Кикоину, обеспечила решение важнейшей проблемы передачи легкой и тяжелой фракций от центрифуги к центрифуге. В 1957 году начинает работать небольшой опытный завод газовых центрифуг, далее принимается решение о строительстве первого промышленного центрифужного завода. Именно эти заводы, созданные в СССР полвека назадпри решающем вкладе фундаментальнойнауки, заложили основы современной российской промышленностиразделения изотопов, которая демонстрирует высокую эффективность и в условиях рыночной экономики, обеспечивая долю страны на мировом рынке низкообогащенного урана в размере 40%, а нарынке топлива для АЭС - 17%.
Плановая "экономика знаний"СССР принципиальноопиралась на "культ знаний", особенно в области точных наук, который в результате целенаправленной политики государству удалось сформировать и поддерживать до 1991 года. Умение решать сложные научные и техническиезадачи на основе фундаментальных знаний открывало путь кгосударственному и общественному признанию, материальномублагополучию, вхождению во властные структуры и, что не менее важно, масштабному техническому творчеству. На приобретение этих умений и знаний через многолетний, кропотливый труд нашкольной и вузовскойступеняхбыла нацелена естественнонаучная компонента массовой образовательной системы СССР. Школьная и вузовская ступени были неразрывно связаны. В первую очередь решались задачифундаментального освоения школьниками, а затем и студентами дисциплин естественнонаучного цикла. В традиции советской средней школы было выделениебольшого количества учебных часов на достаточно глубокоеизучение математики и физики. Вступительные экзамены в технические вузы охватывали всю теоретическую часть школьной программы по этим дисциплинам. Когда профессор С. П. Тимошенко, ставший на тот момент одним из знаменитейших американских ученых и педагогов, посетил СССР в 1959 году после многих десятилетий работы в США, то дал следующую оценку советскому образованию: "Общая организация школ и методов преподавания очень похожа на ту, что имела место в дореволюционные годы. После хаоса, порожденногореволюционным экспериментаторством, традиционная система была восстановлена... уровень советской системы инженерной подготовки существенно превосходит оценки американских экспертов". Для инженерного образования в России наступил золотой век.
Курчатов Игорь Васильевич (1903−1960), советский физик, один из создателей ядерной физики в СССР
Фото: ИТАР-ТАСС
На младших курсах всех технических вузов СССР изучались фундаментальные основы высшей математики и общей физики, на которые опирались базовые и специализированные курсы инженерных дисциплин. Благодаря этому в СССР технические вузы, независимо от специализации, фактическиготовили специалистов широкогопрофиля, способных быстро адаптироваться к работе в любойтехнической области. Не менее важно и то, что определеннаяизбыточность системы массовой подготовкиинженерных кадров обеспечивалавозможность формирования техническиподготовленногои грамотного управляющегоперсонала предприятий и государственных структур. Высокаяэффективность советской системы образования при подготовке инженерных кадров отмечаласьне только Тимошенко, но и многими другими американскимиэкспертами, детально изучавшими эту систему после запуска первого искусственного спутника Земли.
О высокой эффективностисоветской системы подготовки кадров свидетельствуют и события, произошедшие послераспадаСССР. Это успехи на мировом рынке труда эмигрировавших в последние 10-15 лет из России и стран СНГ ученых и высококвалифицированных специалистов - воспитанников советской системы образования. Так, по данным Российской академиинаук, Комиссиипо образованию Совета Европы и Фонда науки, за последние десять лет в зарубежных университетах, научно-исследовательских организациях и компаниях трудоустроены не менее250-300 тыс. высокообразованных россиян. Другими словами, образовательная и научная база, комплекс практических навыков и умений, уровень общей культуры этих специалистов оказались вполне достаточнымидля их востребованностии быстрой трудовой и социальной адаптации в таких странах с рыночной "экономикой знаний", как США, Канада и государства ЗападнойЕвропы.
Хотя сегодня задачи, которые ставились перед плановой "экономикойзнаний" в СССР, подвергаются справедливой критике, нельзя не отметить, что они решались весьма эффективно. Более того, посколькульвиная доля экономики СССР была военной, инфраструктура наукии образования почти целиком ориентировалась на "экономику знаний". В этой связи весьма показателен переченьмероприятий по повышению качества преподавания математики и точных наук в США. Этот перечень свидетельствует, что Америка сегодня только мечтает о структурах и механизмах федерального стимулирования процессов естественнонаучногообразования, которые долгие годы успешно функционировали в системе математического образования СССР и частично продолжают работать в России вопреки сигналам, приходящим с федерального уровня.
Одна из основных причин инновационного спадавСССР к середине 80−х годов - недооценка властными структурами стратегической роли массовых информационных технологий как инновационного катализатора промышленности, наукии образования. К началу 90−х этот катализатор в США и странах Западной Европы инициировал процессы структурной перестройки триады и формирование крупных компаний, которые по таким показателям, как контролируемая доля мирового рынка, годовой оборот и численность персонала, фактически соответствовали уровню отрасли. В России же к моменту перехода к новым экономическим условиям аналогичные процессытольконачинали разворачиваться и были весьма далеки от завершения.
Чужая "экономика знаний"
Кикоин Исаак Константинович (1908-1984), советский физик, специалист в области атомной и ядерной физики и техники, физики твердого тела
Фото: РИА Новости
После 1991 года приоритет в экономической сфере России был отдан не формированию единой государственной научно-технической и промышленной политики, а использованию механизмов мирового рынка и национальных институтов развития для встраивания отдельных предприятий и учреждений национальной промышленности, наукии образования в мировую систему разделения труда, сформированную лидерами рыночной "экономики знаний". Врезультатек настоящему времени наука, образование и промышленность России представляют собой не единый взаимоувязанный национальный комплекс, а являются множеством независимых друг от другапромышленных предприятий, научно-исследовательских институтов, учебных заведений, индивидуально встраивающихся в промышленную, научную и образовательную компоненты глобальной мировой инновационной системы.
Борьба за самостоятельное выживание каждого отдельного коллектива породила интенсивный процесс "рассыпания" и "измельчения" конгломератов отраслевых и академических институтов и включение их в самостоятельную конкурентную схватку на мировом рынке "сырых знаний", нередко с элементами ценового демпинга и "проедания" научно-технических заделов иосновных фондов времен СССР. Так, по данным Центраисследований и статистики науки, экспорт отечественных научных и проектных услуг, в том числе патентов и лицензий, осуществляется по заниженным примерно на 80% демпинговым ценам. "Экономика знаний" обычно отождествляется в России с куплей-продажей "сырых знаний", хотя доходы от их продажи, даже в развитых странах, былии остаются ничтожной долей в подушномВВП, а экономически значимая в масштабах государства добавленная стоимость возникает не в процессе генерации новых знаний, а в процессе их применения крупными национальными компаниямив серийном и массовом производстве. Миллиарды долларов, затраченные Boeing и Airbus нагенерацию знаний при разработке новых лайнеров, открывают для этих компаний рынки объемом в триллионы долларов. Встраивание же относительно небольших российских промышленных инаучных предприятий в уже сформировавшуюся международнуюинновационную систему на основе купли-продажи "сырых знаний" неизбежнодолжно привестии уже приводит к реализации чужой "экономики знаний", когда основные результаты инновационной деятельности российскихпредприятий - прибыль от продажи массовых высокотехнологических продуктов и все нематериальные активы - оседают вне России.
Королев Сергей Павлович (1907-1966), советский ученый, конструктор ракетно-космических систем
Фото: ИТАР-ТАСС
Аналогичная ситуация и в национальной отечественной системе образования, где критерием успеха тоже остается конкурентоспособность на мировомобразовательном рынке, то есть гипотетическоевстраивание системы образования России вглобальную мировую инновационную систему, а не удовлетворение потребностей национальной промышленности и науки. За последние годы радикально уменьшено число учебных часов школьных программ, отводимых на математику и физику, Россия декретивновключена в Болонский процесс, невзирая на очевидные минусы ииздержки, вместо традиционной формы школьного экзаменавведен ЕГЭ и т. д. Ключевым элементом предлагаемой трансформации национальной системы образования Россииявляется переход отмассовой подготовки специалистов широкого профиля, имеющих фундаментальную подготовку, способных самостоятельно и быстро специализироваться в любой требуемой области, к массовой подготовке специалистов узкого профиля, владеющих ограниченной суммой знаний и навыков. Переход к другой узкой области длятакогоспециалиста, очевидно, связан с прохождением в образовательном учреждении новой "образовательной траектории". Чем "уже" траектория обучения, чем больше в ней "точек ветвления", тем чаще обращения к рыночной системе образования и, соответственно, тем больше еевыручка. Достаточно очевидно, что эта "траекторная" образовательная системасущественно более затратна, принципиально менее эффективнадля национальных промышленности и науки, чем традиционная советская образовательная система.
Однако наиболее разрушительно для современной российской инновационной деятельности практически полное вымывание за последние 17 лет в массовом общественном сознании "культа знаний" в области точных наук. Обладание фундаментальными знаниями, умение решатьсложные научные и технические задачи уже не открывают, как во времена СССР, в современной России путь к государственному и общественному признанию, материальномублагополучию, вхождению во властные структуры. В этих условиях карьера, ориентированная науспешную инновационную деятельность, требующая многолетнего, нелегкого, кропотливого труда по приобретению знаний и умений, в глазах подрастающего поколения будет очевидно проигрывать карьерам, нацеленным на быстрый успех безособых интеллектуальных усилий. Например, "фабрикезвезд", рекламируемой как карьера, котораявсего за два-три месяца может обеспечить молодому человеку и общественное признание, и материальное благополучие.