Экономический кризис исторически имеет несколько пороговых измерений. Острыйструктурный кризис, когдапроисходит изменение структуры экономики и рост ееэффективности, как правило, ограничивается 10-12% спада ВВП. Такие явления раньше были нормой рыночной экономики и стали демпфироваться сверхмягкой монетарной политикой лишь с 60−х годов прошлого века. Но это от них капитализм не избавило -в 70−е капиталистический мир пережил целую серию структурных кризисов. Более глубокие кризисы - более редкие. Великая депрессия измерялась 30−процентным падением ВВП и продолжаласьдольше десяти лет. Спад, связанный с развалом СССР, стоил нашей стране 50% ВВП. Гражданская война в России - 80%. Вот, собственно, и все возможные варианты. Тот кризис, с которым мы столкнулись сейчас, имеет не более двух вариаций: 10 или 30%.
Скорость его развертывания в России и масштаб проблем, с которыми столкнулись локомотивные отрасли нашей экономики - экспортные сырьевые и строительство, - наводят на мысли о худшем из этих двух сценариев. Однакотот анализ, который мы провели на основе описания текущей ситуации в различных регионах, позволяетнадеяться, чтообъективно мы можем ограничитьсянормальным структурным спадом в 10, максимум 15%годовых, который будет продолжаться недолго - год-полтора. Если правительствопозволитэкономике быстро переориентироваться на обслуживание внутреннегоспроса и переориентировать туда жеинвестиционные проекты, то до продолжительной депрессии дело не дойдет. Что вызывает сомнения в возможной реализации такогосценария? Кажется, слишкомжесткая, неадекватная кризису политика властей.
Увласти есть три инструмента достаточнопрямого влияния на экономическую динамику: монетарная политика, налоговая политика и тарифная политика. Сегодня все три политики необычно жестки. Не для нас, России, необычно, а для ситуации кризиса.
На прошлойнеделе ЦБ объявил о повышении ставки рефинансирования, а вслед заней и депозитных ставок с 1 декабря. Одновременно былообъявлено об очередном расширении валютного коридора. Понятно, в какую игру играет ЦБ: он борется с оттоком капитала и за мягкую девальвацию рубля, что позволит ему сохранить резервы.
Несмотря на то что другая сторона такой политики - удорожание денег встране, нельзя однозначно отрицательно относиться кповышению ставки. Большой проблемой нашей экономики всегда была недопустимо низкая норма сбережения. Повышение ставок по депозитам должно привести к изменению этой ситуации. Более того, мягкая денежная политика - а на протяжении десяти лет что в Америке в30−е, что в Японии в 80−е деньги ничего не стоили - не дала никакого результата с точки зрения вывода стран из депрессии. Поэтому выигрыш в виде желания к сбережению мог бы оправдать ужесточение денежной политики в условиях кризиса.
Но что пугает. Нельзя ограничивать все сразу - и чтобы денег не было, и чтобытарифыбыли высокими, и чтобы налоги не уменьшались. Так не то что выздороветь - жить тяжело. Это как не очень здоровый человек вдруг резко устремляется к здоровому образу жизни. Он перестает есть, многотренируется, принимает биодобавки, чтобы почиститьорганизм. Как правило, потом оказывается в больнице - или в могиле.
Применительно к нашему случаю этоозначает, что, если хочется увеличить норму сбережения, не стоит, наверное, одновременно наращивать тарифы естественных монополий. Это ведет к росту издержек и не может немедленно привести к росту энергоэффективности, потомучто одновременно больше сберегать денег и вести ресурсосберегательные инвестиции невозможно.
Впрочем, нет, возможно, если власть решится на субсидирование кредитов на ресурсосберегательныетехнологии (например). Но это предполагает дефицит бюджета, а в России дефицитныхбюджетов боятся как огня.
Но даже если пойти на повышение тарифов - никакне на 20, апусть на 5-10%, - чтобы задатьтренд, где-то все равно надо отпустить. Фискальная политика, то естьснижениеналогов- прекрасный ход в этом смысле. Он индифферентно к персоналиям оставляет деньги всем, сглаживая денежные ограничения ипозволяя усилиться тем, кто способен выжить. Этои надо сделать.
Россия менее избалована благополучием, чем Запад. И пока там вынуждены закармливать кризис дешевыми деньгами, нашим властям достаточно будет дать бизнесу возможностьхотя бы дышать.