Наноэффект мегабизнеса 1

По уровню эффективности российский крупный бизнес в разы проигрывает глобальным конкурентам

Еще лет пять назад дешевизна энергоресурсов и доступность недорогих и высококвалифицированных кадров казались естественными и вечными преимуществами российской экономики, примерно таким же, как запасы углеводородов. Сегодня это может вызвать лишь улыбку. Внутренние цены на электроэнергию и топливо стремительно приближаются к мировому уровню. Промышленные полуфабрикаты в ряде случаев уже существенно дороже, чем за рубежом. Что касается рабочей силы, то перекипевший рынок труда заставляет работодателей едва ли не проводить аукционы по найму сотрудников, регулярно повышая ставки и не имея уверенности в реальной квалификации соискателей.

Пока сырьевая конъюнктура и быстрорастущий потребительский рынок гарантировали почти автоматический рост доходов, на растущие издержки внимания почти не обращали. Однако времена изменились. Сырьевой бум остался в прошлом, а потребительский сектор рискует потерять былую динамику. Теперь конкурентоспособность бизнеса будет определяться по гамбургскому счету - его эффективностью. А с этим, как показывают результаты нашего мини-исследования , у крупных российских компаний просто беда.

Позади Китая

При всех изъянах, производительность труда - наиболее простой и информативный показатель эффективности. Последний раз мы замеряли ее в нашем рейтинге по итогам 2002 года. Тогда, определив средний по рейтингу показатель на уровне 1026 тыс. рублей на человека (35,2 тыс. долларов), мы посетовали: по эффективности мы почти на порядок отстаем от развитых стран. В этом году мы решили повторить наши упражнения. Результаты расчетов показали, что в 2007 году производительность труда в крупнейших российских компаниях составила в среднем 2464 тыс. рублей, или 96 тыс. долларов, на одного работника. Казалось бы, есть повод для законной гордости. Всего за пять лет крупнейшим компаниям удалось более чем удвоить производительность.

Впрочем, если как следует разобраться, успехи окажутся значительно скромнее. Во-первых , весьма весомый вклад внес ценовой фактор. Нефть и металлы за последнее пятилетие подорожали как минимум в два-три раза. Если попытаться исключить влияние конъюнктуры (используя для этого хотя бы индекс-дефлятор ВВП), то получится, что за пять лет производительность труда выросла примерно на 5%, то есть среднегодовой прирост составлял менее 1% в год. Во-вторых , даже номинальный рост показателя намного уступает динамике увеличения номинальной заработной платы. По данным Росстата, уровень зарплат в российской экономике за последние пять лет увеличился в 3,1 раза (см. график 1).

Не добавляет оптимизма и сравнение уровня производительности труда в российском крупном бизнесе и в компаниях - лидерах мировой экономики из рейтинга Fortune-500 Global. Конечно, порядковый разрыв удалось сократить, но мы по-прежнему в разы отстаем от наших глобальных конкурентов (см. график 2). По эффективности российские корпорации вчетверо уступают американским и почти втрое - восточноевропейским. Если пять лет назад по уровню производительности труда российские компании могли конкурировать хотя бы с китайцами, то сегодня крупнейшие корпорации Китая более чем 1,6 раза эффективнее российских гигантов бизнеса.

В разрезе отраслей отставание варьируется от 2 до 8 раз. Единственным сегментом отечественной промышленности, полностью соответствующим мировым стандартам производительности труда, является табачное производство (см. график 3). Впрочем, это неудивительно. Практически вся отрасль находится под контролем международных корпораций. А вот в машиностроении и на транспорте производительность составляет чуть более 10% от средних показателей по Fortune-500 Global.

Причин столь удручающей ситуации может быть две: низкое качество управления и дремучие технологии. На первый взгляд крупные компании России в последние годы только и делали, что занимались повышением управляемости бизнеса. Экспаты в руководстве российских компаний стали обыденным явлением. Рост рынка консультационных услуг и информационных технологий его участники объясняли повышенным спросом на новые технологии управления со стороны крупнейших российских компаний. И все же что-то не срослось. Возможно, потому, что включение в состав правления мировой знаменитости работает на имидж компании, но этого явно недостаточно для повышения реальной эффективности всех подразделений холдинга, разбросанных по разным уголкам России. А возможно, из-за того, что автоматизация изначально плохо организованного бизнеса позволяет его менеджерам почувствовать причастность к мировым стандартам управления, но по сути лишь усугубляет проблемы. К тому же не секрет, что многомиллионные контракты на консалтинг или поставку ИТ-решений на деле нередко представляли собой банальную форму вывода денег. Что же касается технологий, то российские компании нельзя обвинить в инвестиционной пассивности. Вот только инвестиции зачастую преследовали цель быстрее нарастить объем бизнеса, нежели повысить его эффективность.

Инвестиции в масштаб

В прошлом году мы впервые провели исследование инвестиционной активности отечественного крупного бизнеса. Результаты показались интересными. Мы решили продолжить это начинание. Напомним, что в основе методологии лежит анализ объема капитальных затрат компании и информации об инвестициях в приобретение долей других компаний из отчетности по международным стандартам, размещенной компаниями в открытом доступе.

Суммарный объем инвестиций 69 компаний из рейтинга "Эксперт-400" в 2007 году превысил 3 трлн рублей. Получается, что каждый четвертый заработанный рубль ведущие компании России тратили на капиталовложения (в прошлом году соотношение инвестиций и выручки составляло около 20%). Правда, треть этой суммы была потрачена на приобретение дочерних компаний. Это вполне закономерно. Как раз в прошлом году "Роснефть" закончила приобретение остатков ЮКОСа, "Норильский никель" купил 90% канадского производителя никеля и меди LionOre Mining, а российские компании черной металлургии продолжили скупку зарубежных активов. Собственно на инвестиции в основной капитал осталось немногим более 2 трлн рублей, или около 17% совокупных доходов. Практически такой же показатель был зафиксирован нами год назад.

По объемам инвестиций в основной капитал лидируют нефтяники и энергетики. На их долю в 2007 году пришлось около двух третей общего объема инвестиций в основные фонды (см. график 4). Остальное приходится главным образом на транспорт, черную металлургию и телекоммуникации. Удельный вес прочих отраслей редко превышает 2%. И это в лучшем случае. Инвестиции машиностроителей, например, составляют всего 1,4% совокупных капиталовложений 69 компаний, при том что их количество в нашей выборке не так уж и мало.

В 2007 году инвестиционный порыв российских крупных компаний несколько поутих. Если в прошлом рейтинге капвложения выросли на 44,9%, то сейчас можно говорить о росте на 37,4%. В целом по России инвестиции в основной капитал увеличивались быстрее: по данным Росстата, прирост составил 40,1%. Наиболее активно в обновление основных фондов вкладывались компании по производству строительных материалов. Стремительный рост цен на цемент стал мощным фактором инвестиционной привлекательности отрасли (см. график 5).

Однако, несмотря на некоторое замедление динамики инвестиций в 2007 году, следует признать: крупный бизнес давно и весьма активно инвестирует в развитие собственной материальной базы. Так почему же это не оказывает никакого влияния на уровень эффективности? Думается, что ответ достаточно прост. Компании из наиболее капиталоемких отраслей (нефтянка, транспорт, электроэнергетика, черная металлургия) вкладывались главным образом в расширение имеющихся мощностей и ресурсной базы, в развитие инфраструктуры. То есть основные деньги направлялись на ликвидацию ограничений роста уже существующей технологической базы для увеличения масштаба бизнеса. Между тем максимальный эффект от внедрения новых технологий зачастую можно получить лишь создавая новое производство с нуля, где все, начиная с конструкции зданий и заканчивая коммуникациями, полностью отвечает всем технологическим требованиям. Такие проекты в России до сих пор редкость.

К тому же ресурсами для масштабных инвестиций обладают далеко не все. Если посмотреть на уровень инвестиционной нагрузки ведущих компаний, то нетрудно заметить, что наиболее тяжелую ношу несут транспортные компании, где отношение инвестиций к выручке превышает 45% (см. график 6). Речь идет о реализации крупных проектов, в которых помимо ресурсов компаний напрямую или опосредованно задействованы и ресурсы государства. Вслед за ними идут "голубые фишки" отечественного фондового рынка - корпорации электроэнергетики, телекоммуникационного сектора, нефтянки. А вот удельный вес инвестиций в основной капитал в доходах машиностроительных компаний составляет всего 5,5%. И дело здесь отнюдь не в жадности машиностроителей.

За счет собственных средств

Уровень доступа к благам, предоставляемым финансовым рынком, даже среди участников нашего рейтинга крайне различен. Компании первого дециля "Эксперта-400" до кризиса имели возможность пользоваться всеми преимуществами взаимодействия с мировой финансовой системой, привлекая дешевые синдицированные кредиты от крупнейших западных банков, размещая еврооблигации и т. д. Правда, после кризиса даже лидеры будут испытывать трудности с привлечением дешевого внешнего финансирования, что неизбежно скажется на объемах их инвестиционных программ.

А вот для менее крупных корпораций последствия кризиса, скорее всего, окажутся менее болезненными. Причина крайне проста. Подавляющее большинство участников рейтинга интегрировано в российскую финансовую систему крайне слабо. Не то чтобы банковские кредиты или размещение облигационных займов были для них новостью. Но средств, полученных за их счет на реализацию действительно масштабных инвестпроектов, явно недостаточно. В этом году, собирая информацию для рейтинга, мы задали компаниям вопрос об источниках формирования инвестиционных ресурсов. Обработав ответы, мы пришли к выводу, что лишь 25% инвестиционных ресурсов компаний из второй-четвертой сотни нашего списка составляют привлеченные средства. Оставшиеся три четверти компании инвестируют из собственных средств. Кстати, примерно такие же пропорции называются и в Стратегии развития России до 2020 года.

Тут уже ни о каком массовом внедрении новых технологий говорить не приходится. Собственных средств в компаниях, не связанных с сырьевым сектором, мягко говоря, немного. Если провести аналогию с ипотекой, то вряд ли кредит на 25% стоимости приобретаемой квартиры может помочь кардинально изменить ситуацию с обеспеченностью жильем. Результаты такого положения дел выливаются в атрофию некогда мощных и технологичных секторов российской промышленности. Например, вследствие низкого технологического уровня и общего состояния фондов в энергомашиностроении конечными бенефициарами инвестиционного спроса российских нефтяников и энергетиков становятся западные производители оборудования.

Так что до построения в России финансовой системы, адекватной потребностям экономики, рассчитывать на инвестиционный прорыв, а вслед за ним на повышение эффективности не стоит.

Инновационный ступор

Сценарии инновационного развития экономики рассматриваются как целевые практически во всех стратегических документах правительства. Чтобы разобраться, как обстоят дела с инновациями в крупном бизнесе, в этом году мы запросили у участников "Эксперта-400" информацию о расходах на проведение НИОКР. Поделиться с нами данными решили 52 компании. Впрочем, вряд ли остальные считают такие сведения коммерческой тайной. Скорее всего, похвастаться просто нечем.

Исходя из предоставленной нам информации можно заключить, что довольно много крупных компаний тратят на НИОКР от 3 млн до 10 млн рублей в год. Для представительских расходов сумма вполне достаточная, но вот говорить о серьезных инновациях не приходится. Не стоит, конечно, экстраполировать эти данные на весь крупный бизнес. Среди его представителей есть корпорации, серьезно занимающиеся инновациями. Но если оперировать усредненными данными, то картина получается следующая.

Среднее отношение затрат на НИОКР к доходам компаний в 2007 году составляло 0,5%. Это по меньшей мере в три раза ниже, чем в западных фирмах. Наиболее активно вкладываются в НИОКР российские машиностроительные компании, прежде всего работающие в сфере ВПК и в автомобилестроении. У них расходы на исследования достигают 2,2% выручки (см. график 7). Для справки: за рубежом нормальный показатель расходов на R&D относительно объема продаж для машиностроительных корпораций - 4-5%. В большинстве отраслей российской промышленности расходы на НИОКР измеряются десятыми, а то и сотыми долями процента от объема реализованной продукции. Судя по всему, разговоры об инновациях в российском крупном бизнесе пока остаются скорее данью риторике, нежели реальным инструментом повышения конкурентоспособности.